Это оказалось сложнее, чем казалось. Какая, оказывается, большая разница между «кажется» и «окажется»! Кажется, что влезть на дерево ночью – легче простого. Но оказывается, что ночью дерево тоже спит и никак не поможет тебе найти сподручный сучок. Кажется, что по этой толстой ветке, что едва не упирается в крышу нужного дома, можно ходить, как по проспекту, но оказывается, что без помощи других веток, которые, как назло, в темноте от тебя выглядят еще дальше, чем конечная цель, о слове «идти» и думать не приходится. А остаются только слова «ползти», «трястись» и «цепляться». И это при том, что Киндер всегда считал тебя героем.
Ага.. Видел бы ты, Малыш, как я долго на этот карниз перебирался! Ох, и посмеялся бы ты, Растяпа, над тем, кого считаешь идеалом храбрости… Ффух.. Думал, дух по ветру распущу. Совсем другое дело со старшими на дело идти: они и поддержат, и подскажут, и смелость одним своим наблюдением за тобой вселят.
А один на один со своей тщеславной и, возможно, бессмысленной целью ты становишься неловким, как стадо слонов на подвесном мосту.
Обо всем этом условно такими словами думал, сидя на крыше чужого дома босоногий девятилетний мальчишка в широких платяных штанах и измятой, далекой от белизны и даже, по всей вероятности, ночной сорочке. Он сумел раскритиковать себя в пух и прах за трусость, но так и не смог подпустить к себе самое главное опасение – махонькую, как мышь, мысль о том, что, возможно, есть разница между простым открытием дверей и способностью самостоятельно, по собственной воле, присвоить себе искомую вещицу в чужом огромном доме. Да, он давно наблюдает за этим домом, да, он знает, что из слуг сейчас в нем остались только старая кухарка и глупый глухой мажордом, которого держат, пожалуй, только из закоснелых «английских традиций», а не по действительной надобности.
Отец давно заприметил эту собачку на набалдашнике у профессора из Christ Church. То-то он удивится, когда его трость окажется у него на вешалке рядом с зонтом!
Может, хоть тогда он поймет, что его сын – не переросток и не «слишком Большой Бэн» для форточника. Может быть, тогда он хоть задумается о том, что Питера возможно воспринимать не просто длинным, а еще и взрослым, и, наконец, доверить ему миссию посущественней, чем тихое влезание в пустой особняк богачей.
Что ж, этот особняк, по крайней мере, не пуст. Это первая сложность. Не испытанные ранее ощущения действительного риска встречи с хозяевами лицом к лицу. Вторая сложность – найти среди ночи трость «профессора» и до утра успеть выскочить отсюда тем же путем, что и зашел.
Это сложности. Дело попадания в дом рассматривалось как легкость… Итак, ночь заканчивается, а Питер еще даже не внутри крыши, на которой сидит.
- Пора действовать! – сказал себе мальчик, подмигнув подлетевшему так неожиданно к самому его носу светлячку и ловко занырнув в узкий проем чердака.
Дальше проще. Хоть дом был не пустым, а спящим, достаточно было только вслушаться в его звуки, чтобы понять, как следует передвигаться. Не то, чтобы Пит не боялся, боялся и еще как. Ведь дом мог и обмануть, подложить скрипучую половицу, уронить на голову вешалку или зонт, да и просто не открыть какую-нибудь дверь по пути к цели. Но этот дом не держал зла на вторжение чужого мальчишки. Чердак оказался незапертым, лестница под ногами не скрипела, да и трость со шляпой оказались именно у входной двери, как он себе и представлял... Радость захлестнула сознание полностью, ведь он сам, сам! Принял решение и осуществил его! Он может и сам! Отец должен будет это узнать...
Теперь осталось самое малое - так же бесшумно вернуться обратно и убраться восвояси. На парах вдохновения задания легче и представить себе нельзя! Вот только шляпа у профессора такая заманчивая... Чем не приз для победителя?
